Укрощение холостяка - Страница 34

Неожиданное появление Летти с кофе и печеньем было подобно разрыву бомбы. Оба отпрянули друг от друга. Летти остановилась в дверях, не зная, как ей быть.

— Мне уйти? — спросила она, хихикнув.

Кинг первым обрел дар речи:

— Если это печенье — лимонное, то ни в коем случае.

Лукаво улыбнувшись, Кинг помог Тиффани встать.

— Извини, дорогая, но лимонное печенье — моя единственная слабость.

— Скажешь тоже! — фыркнула Тиффани.

Кинг окинул ее внимательным взглядом и поправился:

— Ну, скажем — моя вторая слабость.

— Сказанного не воротишь, — отозвалась Тиффани.

Кинг взял из рук Летти тяжелый поднос и поставил его на кофейный столик. Они сели вокруг него, и Летти разлила кофе по чашкам.

— Знаешь, Летти, меня ждет бедность, — сообщила Тиффани.

— Пока что рано об этом говорить, — пробормотал Кинг, надкусывая печенье. — Я свяжусь с частным детективом, которого нанял твой отец, чтобы разыскать этого беглого бухгалтера. А, кроме того, сообщу об этом негодяе в «Интерпол». Его найдут.

— Бедный папа, — вздохнула Тиффани, на глазах у нее выступили слезы. — Какой это, наверно, был для него удар!

— Он узнал про бухгалтера всего за два дня до приступа, — сказала Летти, взяв в руки чашку. — Я уже в тот момент попыталась уговорить его обратиться к врачу, потому что мне показалось, что он очень бледен. Ведь он всегда выглядел таким здоровяком. — Летти замолчала, еле сдерживая слезы.

Тиффани обняла ее за плечи и стала утешать:

— Ну-ну, не надо. Ему бы не понравилось, как мы себя ведем.

— Это точно, — согласился Кинг. — Но мы все равно будем о нем горевать. Он был хороший человек.

Тиффани, чтобы окончательно не расплакаться, надкусила печенье.

— Какое вкусное.

— В городе есть пекарня, где их пекут каждый день. Поэтому они такие свежие, — сообщила Летти.

— Я знаю, где эта пекарня, — признался Кинг. — Я частенько туда заглядываю, чтобы купить именно это печенье.

— Не знала, что ты такой сладкоежка. — Тиффани взглянула на Кинга застенчиво и улыбнулась.

— А я не знал, что у тебя аллергия на аспирин, — ответил Кинг, но без тени улыбки, как бы признавая свою вину.

— Ну и что, — постаралась успокоить его Тиффани. — А про папино сердце ты не мог знать. Даже я не знала. Ты же помнишь, что сказал врач — папа никогда не жаловался на сердце.

— Но я добавил ему неприятностей…

— Наверно, это все равно случилось бы. — Почему-то сейчас Тиффани была в этом уверена. — К сожалению, не все в нашей жизни можно предвидеть. И не всегда в нашей власти изменить ситуацию.

Кинг слушал, стиснув зубы и избегая смотреть Тиффани в глаза.

— Знаю, тебе не нравится, когда ситуация уходит из-под контроля, — мягко добавила она. — Но никто из нас не смог бы предотвратить то, что случилось. Я где-то читала о политике, у которого произошел сердечный приступ прямо в кабинете врача, и ему не смогли помочь. Понимаешь, о чем я?

— Вроде понимаю.

Кинг накрыл ладонью руку Тиффани, лежавшую на столике.

Летти с задумчивым видом пила кофе. Она очень горевала о Хэррисоне. Без него дом был пуст.

— Боже мой, — вдруг встрепенулась она, — ваш медовый месяц длился всего один день!

— Зато какой день! — пробормотал Кинг.

— Да, — подтвердила Тиффани внезапно охрипшим голосом.

— Мы обязательно его закончим, когда решим все проблемы. — Кинг сжал руку Тиффани.

— Жаль, если тебе не удастся поймать этого мошенника, — сказала Летти, окидывая взглядом роскошный кабинет. — Хэррисон мечтал, чтобы этот дом передавался по наследству, чтобы в нем жили его внуки и правнуки.

Тиффани почувствовала, как напрягся Кинг. Она осторожно освободила руку и взяла чашку с кофе.

— У нас еще будет время поговорить о детях, — сказала Тиффани, обращаясь к Летти. — У некоторых супругов их и вовсе не бывает.

— Но у тебя-то будут, дорогая, — мечтательно произнесла Летти. — Я же заметила, что, когда мы с тобой ходим за покупками, ты в первую очередь отправляешься в отдел для новорожденных. А там трогаешь всякие платьица и бутылочки, улыбаешься и говоришь только о младенцах…

Тиффани вскочила, надеясь, что Летти не заметит, как она побледнела. Крестная не должна догадаться, что Кинг не желает иметь детей.

— Я так устала, Летти, — с извиняющимся видом сказала Тиффани. — Если ты не против, я пойду и попытаюсь все же уснуть.

— Конечно, не против. Надеюсь, тебе это удастся.

Тиффани достала из кармана халата таблетки, которые ей дал Кинг, и проглотила их, запив остатками кофе.

— Теперь уж точно засну. Спасибо тебе, Кинг, — кивнула она, стараясь не смотреть на него.

— Все в порядке?

Она чувствовала, что ему хочется, чтобы она взглянула на него, но не смогла. Пока. Ей вдруг представились долгие безрадостные годы, которые предстоит прожить без детей. Она не смела даже подумать о том, что ей удалось забеременеть в их первую и единственную ночь. Допущенный ими обоими промах вряд ли позволяет ей строить планы. Никто не беременеет в первую же ночь. Может, у кого-то это и получается, но ей вряд ли повезет. Интересно, а Кинг помнит, что был неосторожен?

— Надеюсь, вы оба хорошенько выспитесь, — быстро произнесла Тиффани и вышла.

— Ты тоже, дорогая, — откликнулась Летти. — Я заберу поднос, — добавила она, допив кофе.

— Давай я отнесу, — буркнул Кинг и поднялся. Кофе немного взбодрил его.

— Попытаешься заснуть? — поинтересовалась Летти.

— У меня полно работы, — покачал головой Кинг. — У нас полночь, но я могу переговорить с людьми по ту сторону океана, там сейчас уже утро. Надо привести в порядок кое-какие документы, а завтра заняться поисками беглеца-бухгалтера.